- А что, можно попробовать, а то скучно как-то. Один раз – и забыл. Навсегда. - С ним? - А что? - Он же… сидячий, так и сидит в этом кресле. - Ты видела, как он рассчитывается? – Вика приподняла голову и кольца дыма плавно качнулись над ней. - Ну так-то да, похоже, у этого дяденьки «бабки» водятся. - Еще какие, и поверь, ему в его положении их совсем не жалко. Инга оценивающе взглянула на подругу: стройные ноги под короткой джинсовой юбкой… про таких говорят, от самой шеи растут, роскошная шевелюра золотистого цвета, глаза… немного с прищуром, и от этого какая-то загадочность...

— Она меня здесь заперла, — сказал мальчик, — никто за мной не пришел… Меня не стало через шесть дней…  — Она заперла меня здесь, — тихонько сказал мальчик, — я кричал, просил прощения, но она не хотела меня выпускать. Я просидел здесь до самого вечера. Мне было холодно, страшно и очень грустно. А потом пришли… Эсэсовцы не проявляли милосердия ни к женщинам, ни к детям. Они… в нее стреляли. А меня никто не искал. Никто не пришёл, не открыл дверь, не принёс мне еды или воды… *** Маша устало вздохнула, прижимая к себе тряпичную куклу...