— Мама, у меня нет денег даже на проезд до вашего дома. — А меня это должно волновать, Светочка? Этот короткий диалог, состоявшийся по телефону холодным октябрьским утром, стал для Светланы последним гвоздем, вбитым в крышку гроба ее прошлой жизни. Голос матери, Ирины Павловны, звучал так, будто она разговаривала не с родной дочерью, а с назойливой попрошайкой, позвонившей в дверь. В нем не было ни сочувствия, ни тепла — только ледяное, колючее раздражение. После развода мир Светланы, некогда сотканный...

— Опять сидишь дома, — недовольно спросила Ульяна Борисовна, придя к дочери в гости в середине недели. — Муж твой один вкалывает, а ты что? На диване с цветочками своими? Стыдоба! Сватья мне недавно звонила... Вот прямо так и сказала, что я вырастила тунеядку! Алина тяжело вздохнула. Ульяна Борисовна любила повторять: «Работа должна быть настоящей. На предприятии или в офисе, с 9 до 18 часов». Её старшая дочь, Ева, вроде бы подходила под это правило: работала нянечкой в садике, вечно жаловалась на зарплату, но всё же «ходила на работу»...