Воспоминания Хрущёва с уточнением времени ухода подтверждает Иван Хрусталев, телохранитель Сталина. Его воспоминания приводит Рыбин, с пометкой, что он корректирует Волкогонова. «В 4 часа, после того как я проводил четвёрку гостей, у Сталина настроение было хорошее. Он мне сказал: „Хрусталев, я ложусь отдыхать, и вы можете расслабиться и отдохнуть". Никакой раздражённости у Сталина не было. Он был спокоен»[132]. А вот как, ссылаясь на Рыбина, Волкогонов описывает следующий день. Здесь ему легче. Свидетелей много...

Ольга держала в руке пластиковую карточку-ключ и разглядывала номер на металлической табличке. Коридор был длинным, с бежевыми стенами и тусклым светом, как в районной больнице. За окном справа виднелись мокрые сосны — дождь прошёл утром, воздух стал свежим. Чемодан зацеплялся за ворс ковра, когда она шла к своей двери. На ресепшене ей вручили памятку: режим дня, расписание процедур, часы работы столовой и время тишины. Ольга кивнула, но почти ничего не запомнила — после ночи в плацкарте хотелось только одного: умыться и лечь на кровать...