Марина Викторовна, тридцати четырех лет, ведущий аудитор с ипотечной «двушкой» в Химках и котом породы «дворянский рыжий», сидела на кухне и совершала преступление против фигуры. Она ела эклер. Ела жадно, запивая остывшим чаем, и смотрела в окно на серый октябрьский двор, где ветер гонял пакет из «Пятерочки». Жизнь Марины была похожа на ее квартиру: чистая, упорядоченная, выплаченная на 40%, но какая-то стерильная. В ней не хватало хаоса. Хаос ворвался в 19:15. Телефон на столе завибрировал, высветив на экране фото женщины в платочке и подпись: «МАМА (не брать, если занята)»...