Его звали Пётр Алейников, и он был тем самым парнем, чьё лицо знала вся страна. Не потому, что был красавцем с афиши — нет, скорее, своим, «нашенским». Тем, кто вдруг появлялся на экране и за три минуты заставлял зрительный зал смеяться, верить, любить. В его улыбке было что-то большее, чем актёрская харизма — щемящее ощущение жизни, которую он проживает на износ. Алейников прожил немного — всего пятьдесят один. Но каждый день проживал как сцену без дублей. Его жизнь — это не биография актёра, а трагикомедия о человеке, который умел сиять на публике и падать в темноте...

На экране он был смешнее всех. Тот самый тонкий, нелепый, вечный «третий лишний», который одним взглядом умел вызвать смех у зала, где сидели тысячи. Но за всем этим смехом — тишина. Настоящий Георгий Михайлович Вицин не был весельчаком. Он был человеком удивительной собранности, мягкого интеллекта и редкой внутренней чистоты. Трезвенник, йог, скульптор, человек, который вставал рано, кормил птиц, и мог часами говорить о Чехове и Ницше. Тот, кого мы привыкли видеть с бутылкой на экране, не пил вообще...