— Всё! Я больше не могу жить в этом свинарнике! — Михаил швырнул куртку на диван, не глядя, попадёт она или упадёт на пол. — Сколько можно? Везде игрушки, везде какая-то каша размазана, вечный ор! Анна замерла у плиты с половником в руке. По кухне разносился запах куриного супа — она готовила ужин, пока дети играли в комнате. Саша строил башню из кубиков, а маленькая Лиза пыталась её разрушить, что вызывало очередной конфликт между братом и сестрой. — Миша, дети же маленькие, — тихо ответила она, не оборачиваясь...

Я не забуду это чувство. Лёгкий холодок между лопаток, когда прочёл ту короткую новость: «Светлана Пенкина найдена мёртвой в своей квартире в Минске». Без деталей, без драмы, без заголовков на весь экран. Просто — умерла. И всё. Она лежала мёртвая четыре дня. Не на сцене, не под вспышками камер. В съёмной минской квартире, где никто не услышал её последние слова. Если они были. Телефон молчал. Сын не дозвонился. Коллеги в музее, где она работала директором, начали беспокоиться. Поздно. Когда дверь, наконец, открыли — за ней была уже тишина...