«Сначала я хотела подарить им квартиру. А теперь — пусть подают на меня в суд» В кухне пахло картошкой. Не той — свежей, жареной с корочкой, как в детстве по воскресеньям, а пресной, размятой в серую кашицу, сваренной на воде. Зубы у Лидии Петровны ещё были, но уже не хотелось хрустеть. Ей вообще многое уже не хотелось, если честно. Но сегодня — другое. Сегодня у неё внутри что-то дрожало. Треснуло. Она стояла у окна, закутавшись в мягкий, старый кардиган, тот самый, в котором провожала мужа на похороны пятнадцать лет назад...

К приезду Ольги Павловны готовились очень тщательно. Вернее, Маша готовилась, а ее муж Роман только делал все наоборот или вообще ничего не делал, потому что устал. — Ну отчего?! От чего ты устал, Рома!— всплескивала руками Маруся, роняла на пол тряпку, которой до этого вытирала пыль, наклонялась, непременно задевала локтем какой–нибудь угол, морщилась от боли, но упрямо терла и терла пыль с и без того уже отполированных поверхностей, полочек, стеночек, гарнитурчиков и этажерочек. Особенно тщательно...