Людмила сразу пришлась ко двору. Сначала Игнат обозначил ей свои требования: следить, чтобы мама пила таблетки, чтобы не брала травки-муравки у соседей без обсуждения с врачом, чтобы по телефону с незнакомцами не болтала. Мама с сиделкой тоже быстро нашла общий язык, как только та вошла. - Ой, а что это у вас за свитер такой чудесный? – воскликнула она, едва увидев женщину. – Вы сами связали? - А кто же ещё? - Жаль, я не могу больше сама этим заниматься, руки не те, глаза не видят. - А очки у вас есть? - Есть, но темновато… - Так вам просто нужна лампа с лупой...

— Оля! Я ухожу. Ольга замерла с тарелкой в руках, не донеся её до раковины. Вода тихо журчала, наполняя кухонное пространство единственным мирным звуком в оглушающей тишине, повисшей после слов мужа. Она медленно обернулась. Игорь стоял в дверях, уже одетый в выходную куртку, с дорожной сумкой у ног. Не той, с которой они ездили в отпуск, а новой, дорогой, из тёмной кожи. — Куда ты уходишь, Игорь? — её голос прозвучал глухо, словно чужой. — К маме? Вы опять поссорились? Он усмехнулся, но усмешка вышла кривой и злой...