Комната была заставлена не новой, но добротной и качественной мебелью: массивный шкаф, резные кресла. В гостиной, когда-то наполненной смехом детей, сидела пожилая пара. Лидия достала старый альбом с фото, перебирала снимки. — Помнишь, Лидочка, как Иринка в деревню к твоим родителям уезжала на все лето? — тихо произнес Михаил, глядя на темнеющие тополя во дворе. — Возвращалась загорелая, как цыганка, с охапкой ромашек. Лидия вздохнула. — Помню. А потом выросла, уехала, свою жизнь стала строить. Домик в Подмосковье после развода купила, в ипотеку...

— Зоечка, доченька, ты же понимаешь, это не прихоть! — голос Клавдии Викторовны, свекрови, сочился медом с едва заметной примесью мышьяка. — Это необходимость! Врач сказал, если я срочно не поеду в санаторий, в этот… как его… в Кисловодск, то суставы мои прикажут долго жить. А я ведь еще внуков понянчить хочу! Зоя молча резала салат, и стук ножа о разделочную доску был единственным резким звуком в удушливой атмосфере кухни. Она чувствовала себя актрисой в дурно поставленном спектакле, где ей отведена роль безмолвной и со всем согласной дурочки...