Вера привычно провела рукой по подоконнику — мелкая жёлтая пыльца прилипла к пальцам. За окном шумели тополя, через открытую форточку в кухню ворвался запах свежей травы. На столе лежал инструмент, а рядом стояла дочь — Ольга и вертела карандаш между пальцами, глядя в сторону. — Если будем брать плитку, то только светлую, — упрямо сказала Вера, поправляя очки. — Тёмная всё делает ещё уже. Ты сама видела: кухня и так как пенал. Ольга сдержанно вздохнула и повернулась к матери. В свои тридцать два...

В осеннем воздухе, когда с деревьев падает первая рыжая листва, город кажется особенно чужим… Особенно, если человек, которого ты любила половину жизни, вдруг решает уйти. И не просто к “любой”, а к той, что однажды была твоей подругой, вместе с которой вы когда-то смеялись и даже секретничали на кухне за рюмкой сладкой настойки. Теперь эти рюмки остались пылиться на полке, а вместо них в зеркале поселилась усталость — и упрямое, злое пламя. Оно горит тихо: изнутри. Марина не кричала. Не устраивала скандалов...