​В сказаниях нартского эпоса черкесов, которые условно могут быть объединены в цикл с названием «Золотая яблоня нартов» или «Рождение Орзэмэджа и Имыса», образ лошади практически отсутствует. В них мельком упоминается «шыудзэ» – «войско всадников», которое не справляется с задачей, поставленной Хасэ по охране исчезающих ночами золотых яблок и выявлению причин их пропажи. Воровок-голубок сумели обнаружить лишь нарты-близнецы Пыдж и Пызыгэш, которые, идя по их следу, вышли к Азовскому морю. Но проделали они тот путь не верхом на лошадях, а пешком. И только Орзэмэдж, младший сын младшего из братьев – Пызыгэша и младшей сестры-голубки, девушки-красавицы – Мыгэзэщ-Гуащэ, а затем его жены, став предводителем Хасэ, коллегиального органа власти, изображен восседающим на коне и едущим с Дона на Кубань для участия в заседаниях. При этом если Пызыгэш, пусть в сказочного типа повествованиях однозначно изображен нартом, а его жена – уроженкой дна морского, то Орзэмэдж, постаревший и переместившийся с Северо-Западного Кавказа в Древний Египет (что определено рядом наших исследований, например [6: 88-100] – А.Ш.), в сказаниях, выполненных почти в реалистичном ключе, характеризуется как чинт, возглавляющий нартское Хасэ. Но в других текстах, например, в таком же реалистичном, как, например, «Нарт Мыгъэзэщыкъо Орзэмэсы Псэтын-Гуащэ къызэрищагъэр» – «Как Орзэмэс, сын Мыгэзэщ, женился на Псэтын-Гуащэ» и мать героя, и сам он представлены нартами.