. Я пошел в сени и отворил дверь в переднюю. Старый инвалид, сидя на столе, нашивал синюю заплату на локоть зеленого мундира. Я велел ему доложить обо мне. "Войди, батюшка,-- отвечал инвалид:-- наши дома". Я вошел в чистенькую комнатку, убранную по-старинному. В углу стоял шкаф с посудой; на стене висел диплом офицерский за стеклом и в рамке; около него красовались лубочные картинки, представляющие взятие Кистрина и Очакова, также выбор невесты и погребение кота. У окна сидела старушка в телогрейке и с платком на голове. Она разматывала нитки, которые держал, распялив на руках, кривой старичок в офицерском мундире...

На третий или четвертый день после ранения, генерал-аншефа Суворова отвозят в Кинбурн. Состояние Александра Васильевича ухудшается, обморок следует за обмороком, его постоянно лихорадит. Ко всему добавляется еще и желтуха. Врачи собирают консилиум и принимают решение заново обработать рану. При перевязке выяснилось, что началось гниение. В ране находят кусочки сукна. Врачи делают все от них зависящее. Тяжелораненый Суворов, к тому же еще и заболевший опасной болезнью, оставлен в неподвижном положении в своей комнате в небольшом деревянном доме...