Время чтения: 4 мин. Мы приближались к альпийским уральским лугам, куда гнали колхозный скот на летнюю пастьбу. Тайга поредела. Леса были сплошь хвойные, покороблен- ные ветрами и северной стужей. Лишь кое-где среди редкола- пых елей, пихт и лиственниц пошевеливали робкой листвой берёзки и осинки да меж деревьев развёртывал свитые улитками ветви папоротник. Стадо телят и бычков втянулось на старую, заваленную деревьями просеку. Бычки и телята, да и мы тоже, шли медленно и устало, с трудом перебирались через сучковатый валежник. В одном месте на просеку выдался небольшой бугорочек, сплошь затянутый бледнолистым доцветающим черничником...

<p>Дело было в начале лета. Шел я по лесной дорожке в бору. Дорожка песчаная, местами немного заросшая, идти по ней одно удовольствие, ни "шорха" ни треска веточек, видно куда ступать чтоб тихо было. Эта дорожка в одном месте делала такую крутую петлю, и на самом изгибе за кустами ольхи открывалась полянка. И вот только я начал выходить из-за куста с этой полянки врассыпную, кто куда, выводок глухорят, и капалуха! Цыплята маленькие, ну с куриное яйцо, даже чуть поменьше. А капалуха чего-то кудахчет...