– Марат, мы разводимся. Я не смогу тебя простить. Впрочем, ты не просил извинений. Но я так не могу, – выдаю на одном дыхании. И надо было бы бросить трубку. Но я не решаюсь. Почему-то хочу услышать, что он мне ответит. – Можешь даже не мечтать, Вика. – Не нужно больше грозить адом. Я и так в аду...

Я стояла у плиты и помешивала овсянку, слушая, как где-то в соседней комнате тикали часы. Утро было обычным: сын вяло собирался в школу, дочка ковырялась в тетради, пытаясь вспомнить, где оставила ластик. Кофе почти остыл. Я была в спортивных штанах и без макияжа — день только начинался, и начинался он, казалось, мирно. — Мне надо кое-что сказать, — послышался голос Димы из коридора. Я не сразу повернулась. Тон был странный — не громкий, не обеспокоенный, а… будто он заранее знал, что мне не понравится то, что он собирался сказать...