Для меня это повесть не о мести, а о зависти. Зависти, пробудившейся на ровном месте.

Холодное утро 27 января 1837 года у Чёрной речки. Александр Пушкин сжимает в руке тяжёлый пистолет с сияющим синевой стволом. Оружие пахнет свежей смазкой и незнакомым металлом — оно никогда не стреляло. Этот момент — не случайность, а строжайшее правило дуэльного кодекса пушкинской эпохи. Но почему аристократы, шедшие на смерть, настаивали на новом, непристрелянном оружии? Ответ кроется в баллистическом хаосе, дворянской хитрости и философии чести, где случай становился союзником справедливости...