Первая половина XX века вообще в целом была эпохой «крушения старых режимов», задолго до 1917 года. Ну навскидку: — Синьхайская революция в Китае, падение феодальной отсталой Цинской монархии — 1911 - 1912 годы; — Мексиканская революция 1910 — 1917 годов, падение диктатуры Порфирио Диаса (а он у власти находился с 1870-х годов); — Португальская революция 1910 года — упразднение монархии, появление Первой португальской республики; — в Испании — восстание анархистов 1909 года (между прочим, поводом стал призыв граждан на войну с племенами рифов в Марокко); — в Сербии, в 1903 году произошел Майский переворот: заговорщики-офицеры убили короля, королеву, братьев королевы, премьер-министра и военного министра (кстати, многие недовольные Николаем II офицеры и правые рассуждали до 1917 года о «сербском варианте»); — Конституционная революция в Персии 1905 — 1911 годов; — Младотурецкая революция в Османской империи 1908 года... В общем, это я ещё не всё вспомнил. Конечно, не будем забывать и о Первой революции 1905 года в России. Как видите, время тогда такое было: архаические династии и засидевшиеся диктаторы «сыпались». Учитывая количество разнообразных Революций и переворотов в самых разных странах в первой половине XX века, можно даже сказать, что в России «ничего необычного не произошло». Но, конечно, это не так. Во-первых, имперская власть так и не сделала выводов из «общемировой ситуации» (и из 1905 года, между прочим), да ещё и увеличила риски, вступив в Первую мировую. Во-вторых, российские Революции 1917 года (Февральская и Октябрьская, хотя иногда их и объединяют в одну) оказали ключевое влияние на многие уголки планеты, учитывая масштабы бывшей Российской империи и характер революционных перемен. Фотографии: Революции, перевороты и восстания первой половины XX века.

Бюрократия, которая также часто называется в различных источниках «опорой трона» (наравне с армией и священнослужителями), в период Февральской революции тоже повела себя пассивно. Абсолютное большинство дореволюционного чиновничества с первых дней активно сотрудничало с «новыми властями» (включая министров и сенаторов). В статье исследователя С. В. Куликова приводится несколько объяснений такому поведению: — критика дореволюционной политики и личности самого Николая II; — нежелание чиновников быть «большими монархистами, чем сам король»; — прагматическое отношение к власти, неверие в «имперские идеологические постулаты»; — превращение многих сановников в «служилую интеллигенцию», не вполне довольную как своим положением, так и происходящим в стране; — сочувствие многих представителей бюрократии деятелям Временного правительства (лучше они, чем «левые радикалы»); — признание того факта, что Февральская революция не встретила организованного сопротивления, как минимум формально «добровольное отречение» императора (С. В. Куликов. «В самых лучших отношениях». Бюрократическая элита и временное правительство.). Как занимательно вспоминал об этом периоде один из сенаторов, прокурор Петроградской судебной палаты, в будущем — профессор русской эмиграции, Сергей Владиславович Завадский: «Я не хочу замалчивать своих слабостей и со стыдом должен сознаться, что отречение царя вызвало у меня вздох облегчения... А присяга? Ведь я присягал императору Николаю II. Но ему ли я присягал? Я присягал главе государства, которое является моим Отечеством, и если благо Отечества неосуществимо при сохранении за императором престола, то...» (с) С. В. Завадский. На великом изломе. Фотография: Сергей Владиславович Завадский и Февральская революция.