Ночь была не просто холодной. Она была выкована из синего льда . Мороз, сковавший тайгу, трещал по бревнам избы, просачиваясь сквозь щели инеистыми пальцами. В сенях, где ютились козы Агафьи, стоял воздух, от которого стыла кровь. И именно в эту адскую стужу старая коза Машка забилась в темном углу, замычав тихо и жалобно. Агафья, чуткая к каждому шороху в своем маленьком царстве, проснулась от этого звука. Не от стука – от тишины, нарушенной страданием. Она накинула тулуп поверх ватника, схватила коптящую лучину и вышла в сени...