Марине было двадцать семь. Она жила одна в съемной квартире на севере Москвы, работала фриланс-иллюстратором, рисовала для детских книг и технических брошюр, иногда для рекламных агентств — когда поджимали сроки и бюджет. У нее была ровная, выстроенная жизнь, в которой все держалось на личных правилах: не лезть в прошлое, не трогать мать, не открывать старые фотоальбомы. С родней она почти не общалась. Уехала из дома сразу после школы — поступила, осталась, и так и не вернулась. Все, что связывало ее с детством, было где-то далеко — в приглушенных воспоминаниях, которые лучше не вытаскивать...

— Лена, мы же договорились, — голос Олега звучал устало. — Квартиру продаём, деньги делим пополам. Я смотрела на него через стол, где ещё час назад мы пили чай с мамиными пирожками. Теперь на столе лежали документы. Свидетельство о праве собственности. Оценка квартиры. Договор с риэлтором. — Мама завещала её мне, — тихо сказала я. — Не нам. Мне. Олег вздохнул и потёр лицо руками. Мы были женаты уже двенадцать лет. Я знала все его жесты. Этот означал: «Опять ты со своими глупостями». — Лена, будь разумной...