Санкт-Петербург - Калуга, февраль 1846 г. Обедал у Зубова с Миклашей, Иоасафом, Скалоном (Антон Александрович?) и Поповым (Александр Николаевич). Обеды эти губят меня; сохраняя всегда умеренность и аккуратность, я при виде блина или макарон весь изменяюсь, сейчас готов спеть: "mangeons et en avant marchons" (давайте поедим и пойдем дальше пешком). Нелидов (Иоасаф Аркадьевич) особенно отличился; заговорили и заспорили о Виардо (Полина) и каком-то браслете, ей поднесенном; он, забыв, что был Попов, вскрикнул: "Да кто поднес, какие-то хамы Пинские, Поповы!"...

Так называемое «образованное общество» с восторгом встретило известие об его убийстве. «Наконец-то великий князь пораскинул мозгами!» – такую чёрную шутку пересказывали либеральные острословы. Мало кто из них подозревал, что спустя тринадцать лет «именем революции» начнут убивать уже многих из них. А пока шёл 1905 год, в России разгоралась первая революция, и бомбы, метавшиеся в царских сановников и родственников, как казалось многим, приближают желанное «царство свободы, равенства и братства»...