– Марат, мы разводимся. Я не смогу тебя простить. Впрочем, ты не просил извинений. Но я так не могу, – выдаю на одном дыхании. И надо было бы бросить трубку. Но я не решаюсь. Почему-то хочу услышать, что он мне ответит. – Можешь даже не мечтать, Вика. – Не нужно больше грозить адом. Я и так в аду...

— Елена Сергеевна, мне нужно с вами поговорить, — Данила стоит у пианино, сгорбившись. Класс опустел после урока, только они двое в музыкальном кабинете, где пахнет канифолью и старыми нотами. Елена Сергеевна мягко отрывает руки от клавиш — вот так, легко, как будто музыка всё ещё висит в воздухе. Медленно поворачивается к ученику. За плечами двадцать пять лет за фортепиано — столько сезонов в музыкальной школе. За это время она научилась безошибочно читать не только ноты, но и детские лица. Она сразу видит: сегодня перед ней не просто рассеянный ребёнок, который снова забыл выучить этюд...