Кризис, слом, крушение, неудача, безвременье – мне кажется, все это составляет самую суть произведений Довлатова и, конечно, его собственной личности и судьбы. Его жизнь – это жизнь Белой Вороны, всегда неустроенной, никуда не вписавшейся, неприкаянной и везде чужой. Это видно даже по его фотографиям – но не там, где он один, а там, где рядом с кем-то: у него был другой масштаб, он плохо вмещался в кадр с обычными людьми. В нем все противоречиво. Интеллигент с внешностью громилы. Алкоголик с печальным взглядом еврейского раввина...

- Товарищ Довлатов, у вас имеется черный костюм? Редактор недовольно хмурит брови. Ему неприятно задавать такой ущербный вопрос сотруднику республиканской партийной газеты. У редактора бежевое младенческое лицо, широкая поясница и детская фамилия - Туронок. - Нет, - сказал я, - у меня джемпер. - Не сию минуту, а дома. - У меня вообще нет костюма, - говорю. Я мог бы объяснить, что и дома-то нет, пристанища, жилья. Что я снимаю комнату бог знает где... - Как же вы посещаете театр? Я мог бы сказать, что не посещаю театра...