– Всем до свидания. Петров – прощайте! – бросил доктор, покидая палату. В комнате повисла гнетущая тишина. Пациенты переглянулись, не зная, как реагировать на столь зловещее заявление эскулапа. Петров, худощавый мужчина средних лет с всклокоченными волосами, нервно сглотнул и побледнел ещё сильнее, чем был до этого. – Э-э-э, доктор, вы это серьёзно? – дрожащим голосом поинтересовался он у закрывшейся двери. Ответом ему была лишь тишина. Петров обвёл взглядом своих соседей по палате, ища поддержки или хотя бы объяснения происходящему...

— Алло, мам? Мама, ты слышишь меня? Трубка молчала. Только далёкие гудки — длинные, как вздохи. Я стояла посреди своей идеально убранной кухни, держа телефон дрожащими пальцами, и понимала: что-то сломалось. Навсегда. — Мам, ну ответь же... Но мама больше никогда не ответит. А ведь ещё вчера я думала: «Завтра позвоню. Обязательно завтра». Завтра — это слово-убийца, которое крадёт последние возможности, пока мы заняты важными делами. Соседка тётя Валя сказала хрипло: — Она звала тебя. Всё спрашивала:...