Сеня рядом и Белла пришел. Былое
— Леночка, куда это ты собралась? — закричала свекровь. — Одумайся, кому ты нужна с таким характером
— Саша… сынок… — голос Марии Алексеевны дрожал. Она держала телефон обеими руками, будто тот мог выскользнуть. — Меня выписывают завтра. Я бы, конечно, куда-нибудь… но некуда. Хоть бы к вам на время. Я ненадолго. Снимать сейчас не на что. В трубке повисла пауза. — Ну что ты молчишь? — тише, почти шепотом. — Я не хочу быть обузой… — Мам, — перебил он, выдохнув. — Приезжай. Она прикрыла глаза, опершись спиной о подушку больничной койки. Глаза защипало. — Спасибо… Спасибо, Сашенька. Позже, уже вечером, Лена вышла в подъезд, застёгивая куртку на ходу...
Муж уверял, что его ночные отлучки — это работа, я не верила, и однажды проследила за ним до старого дома, откуда доносился женский плач
— Снова? — я задала вопрос, глядя не на него, а на то, как он торопливо зашнуровывал ботинки в прихожей. Он замер на мгновение, всего на долю секунды, но этого было достаточно. — Лина, мы же говорили. Срочный заказ, нужно проконтролировать лично. Его голос звучал ровно, почти безразлично. Он избегал смотреть мне в глаза, и этот пустой взгляд в стену напротив ранил сильнее любой ссоры. Ложь была не в словах, а в воздухе между нами. Густая, липкая, она оседала на мебели, на наших вещах, на мне. Я ничего не ответила...