3 октября 1078 года произошла битва на Нежатиной Ниве. Это сражение произошло в окрестностях Чернигова и стало последним для великого князя Изяслава Ярославича. В битве столкнулись коалиции братьев Ярославичей — Изяслава и Всеволода, а также их детей Ярополка и Владимира Мономаха, с одной стороны, и Олега Святославича с Борисом Вячеславичем — с другой. Место битвы точно неизвестно. Однако сражение завершилось поражением дружин Олега и Бориса. Борис был убит. Хотя Изяслав Ярославич также погиб в бою, войско Ярославичей одержало победу. Олег Святославич с остатками своей дружины бежал в Тмутаракань. Битва упоминается в «Слове о полку Игореве». Это выдающийся памятник древнерусской литературы. В нём говорится о временах, когда велись войны Олеговы, Олега Святославича. Олег ковал мечом раздоры и сеял стрелы по земле. В городе Тмуторокани он вступал в золотое стремя. Звон этого стремени слышал Всеволод, сын Ярослава. А Владимир каждое утро закладывал уши в Чернигове. Жажда славы привела Бориса Вячеславича к гибели. За обиду Олега, храброго и молодого князя, он был убит и на Канине зеленую паполому (плащ) ему постлали. Святополк бережно вёз своего отца между венгерскими иноходцами к святой Софии, к Киеву. Тогда, во времена Олега Гориславича, сеялись и прорастали усобицы. Достояние Даждь-Божьих внуков гибло в княжеских распрях, а век людской сокращался. Редко пахари покрикивали на Русской земле, но часто вороны граяли, трупы между собой деля, а галки по-своему говорили, собираясь лететь на поживу. Возможно, именно битва на Нежатиной Ниве упоминается в финале стихотворения Алексея Толстого «Три побоища». Это стихотворение рассказывает о трёх битвах: при Стэмфорд Бридже, Гастингсе и, вероятнее всего, о битве на Нежатиной Ниве. "По синему морю клубится туман, Всю даль облака застилают, Из разных слетаются вороны стран, Друг друга, кружась, вопрошают: «Откуда летишь ты?» — «Из русской земли! Я был на пиру в Заднепровье; Там все Изяслава полки полегли, Всё поле упитано кровью. С рассветом на половцев князь Изяслав Там выехал, грозен и злобен, Свой меч двоеручный высоко подъяв, Святому Георгью подобен; Но к ночи, руками за гриву держась, Конем увлекаемый с бою, Уж по полю мчался израненный князь, С закинутой навзничь главою; И, каркая, долго летел я над ним И ждал, чтоб он наземь свалился, Но был он, должно быть, судьбою храним Иль богу, скача, помолился; Упал лишь над самым Днепром он с коня, В ладью рыбаки его взяли, А я полетел, неудачу кляня, Туда, где другие лежали!»"