Александра медленно покачивала коляску, хотя внутри хотелось заорать так, чтобы слышали соседи сверху и снизу. Тёма спал урывками — каждые десять минут просыпался, хныкал, требовал внимания. Но его плач был детским, невинным. В отличие от голоса Галины Петровны, который звучал за спиной — уверенно, громко и с той самой интонацией, когда тебе говорят, что ты и как ты всё делаешь не так. — Если бы ты не пялилась в свои ноутбуки и телефоны, ребёнок бы спал нормально, — с укором проговорила Галина Петровна, поправляя браслет на худом запястье...

Ах как хлеб стоял Ах как хлеб стоял раболепствуя Перед ветром рвущим колосья ржи Озерцо цвело и лицом в село Я уткнулся возле сырой межи Где-то конь заржал поплыла баржа По реке что от мамки в пяти верстах А я на той барже был тогда блажен Да и жизнь была как цветок проста Но разросся куст ягода в соку Потекла через пальцы чужим вином Бессеребренник по поребрикам Я в обнимку ходил со своей виной Город гнал листву барабанов стук Отзывался жалейкой в груди легко Свежим воздухом ливнем грозами И дурманом навозным и молоком Шинелькой серою с надеждой верою Мы укрывались летним сном Хватало неба...