Мама Врачи говорили, что он это перерастет. «Все перерастают, ваш особенный что ли, мамаша?» Но у меня иглой в душе сидело вечное зудящее, беспокоящее сомнение: с ним что-то не так. Он родился нескладным, но очень милым. Почему-то сразу вспомнился мне Пиноккио из мультика – странный нос, чуть курносый, плоский на конце. У нас в семье такого не было ни у кого. Ручки и ножки как у лягушонка. Врач осмотрела, сказала, что это низкий тонус. Бывает. Пройдет. Потом этот низкий тонус и правда прошел, но начались другие мелкие проблемы...

Она сказала это так, будто сообщала прогноз погоды на завтра. Без тени смущения, без вызова, даже без той легкой игривости, что обычно скользит в голосе, когда речь заходит о былом. Просто констатация факта, сухая и оглушительная, как пощечина. И от этой обыденности в горле у меня встал ком, холодный и плотный, мешающий дышать. Мы сидели на кухне, в этом нашем уютном мирке, который за семь лет брака я считал нерушимым. Вечерний чай дымился в кружках, за окном медленно гасли краски осеннего дня, а...