Я стояла на пороге гостиной с подносом в руках и слышала, как за спиной затихли все разговоры. Свекровь Валентина Петровна сидела во главе стола — накрашенная, в новом бордовом платье, — и смотрела на меня так, будто я принесла не салат оливье, а ведро помоев. — За столом для тебя нет места, — отчеканила она громко, на весь зал. — Ты из прислуги. Вот и сиди на кухне, где тебе положено. Я замерла. Поднос задрожал в руках. В комнате стояла такая тишина, что слышно было, как за окном проехала машина...

Мама говорит, нам нужно разводиться и делить твою двушку в Москве. Заявил муж после того, как я попала в аварию и стала лежачей. Он с мамой сразу же подал на развод и раздел имущество. Но я им приготовила сюрприз покруче. Валентина проснулась от звонка будильника в половине седьмого утра. За окном московской двушки только начинало светать, декабрьское утро неохотно пробивалось сквозь плотные шторы. Она потянулась, нащупала тапочки и тихо, чтобы не разбудить романа, прошла на кухню. Кофеварка привычно зашипела...