Карета с конвоем двигалась по Троицкому мосту в летний день 1851 года. Сидящий внутри князь Сергей Трубецкой гадал, куда его везут. Интуиция подсказывала: в III отделение, пару часов допроса, может штраф, максимум несколько суток ареста. Когда впереди замаячили башни Петропавловки, князь зарыдал. Несколько лет назад он получил сквозное ранение в шею на Валерике. Стоял рядом с Лермонтовым на той роковой дуэли. Ходил в штыковые атаки на Кавказе. Но сейчас плакал навзрыд, потому что понял, что его сочли государственным преступником...

Задолго до того, как на страницах византийских хроник появились панические записи о «народе Рос», восточноевропейская равнина жила своей, неторопливой и суровой жизнью. Здесь обитали многочисленные славянские племена — поляне, древляне, северяне, кривичи и прочие, — каждое со своим норовом, своими богами и своей территорией. Идея о том, что все они когда-нибудь станут единым народом в огромном государстве, показалась бы им дикой и смешной. Жизнь была простой и понятной: есть свой род, свое племя, а все, кто за лесом или за рекой — чужие...