Он вернулся домой от запаха – сладковатого, приторного, въедливого. Запаха дешевого цветочного одеколона, который врезался в сознание, едва я переступил порог. Это был не мой запах. И уж точно не ее. Маша ненавидела духи, предпочитая им легкий аромат чистого тела и едва уловимые нотки своего шампуня с запахом зеленого яблока. Этот же вонял дешевым баром, чужим потом и чем-то еще, от чего у меня похолодело внутри. Я замер в прихожей, слушая гулкую тишину квартиры. Тишину, которая оказалась громче любого крика...

Дверь в их квартиру захлопнулась с таким глухим стуком, будто отсалютовала окончанию чего-то прежнего, мирного. Алёна швырнула на тумбу ключи, и они, звякнув, упали на пол. Она даже не наклонилась, чтобы поднять. Вся её спина, плечи, шея горели огнём усталости, но внутри стоял ледяной столб. Сергей, её муж, снял куртку, аккуратно повесил на крючок и потянулся. —Ну вот и дома, — бодро произнёс он, направляясь к кухне. — Чайку бы хорошего. Что-то я продрог. Она повернулась к нему. Медленно. Лицо её было бледным, только два пятна гнева пылали на щеках...