У ворот июля замерли улитки, Хлопает листами Вымокший орех, Ветер из дождя Выдергивает нитки, Солнце сыплет блеск Из облачных прорех. Светятся лягушки и себя не помня Скачут через камни рыжего ручья... Дай мне задержаться На пороге полдня, Дай облокотиться О косяк луча! Мне кажется порой, что умерли стихии — Такие, как Земля, Огонь, Вода и Воздух. А заменили их... какие-то другие — Из приготовленных на беззаконных звёздах; Что до сих пор трава, наш друг многовековый, Напрасной зеленью сияла перед...

Запах в отцовской квартире стоял густой, сложный, как настойка на травах. Пахло старыми книгами, пылью, которая десятилетиями оседала на полировке румынского гарнитура, и едва уловимо – валокордином. Ольга провела пальцем по крышке пианино, оставив на ней тёмную дорожку. Клавиши из слоновой кости пожелтели, как старые зубы. Она помнила, как отец, ещё молодой, с густой чёрной шевелюрой, садился за этот инструмент и играл что-то бравурное, от чего дрожали стёкла в серванте. Девять дней прошли как в тумане...