Когда нас что-то неудержимо тянет — в постель, на войну, к холодильнику в 3 ночи, мы часто оправдываемся: «Это инстинкт». Звучит как индульгенция: древняя сила, она сильнее нас. Но что на самом деле мы имеем в виду, когда произносим это слово? И есть ли у нас вообще инстинкты, если копнуть чуть глубже, чем советы в глянцевом журнале? Если взять определение строго, без романтики: инстинкт, по большому счёту, — врождённая программа поведения, видоспецифичная, автоматическая, включающаяся в ответ на ключевой стимул и приводящая к конкретному результату...