Стыковочный узел Дедала был похож на гигантскую стальную пуповину, соединяющую «Возрожденец» с телом колоссальной военной базы. За бронированным иллюминатором шлюза открывался вид на индустриальный ад — бесконечные фермы доков, где корабли, подобно раненых зверям, проходили лечение и модернизацию. Огненные вспышки сварок на мгновение затмевали свет далёких звёзд, а в такт им мерцали бортовые огни бесчисленных патрульных катеров, рассекающих чёрную пустоту. Воздух на мостике «Возрожденца» был густым, насыщенным озоном от работающих систем и едва уловимым напряжением предстоящей встречи...

«Каждый еврей родится на свет божий с предначертанной миссией быть русским писателем» — так выразился однажды умудрённый соответствующим опытом Александр Куприн. В Пастернаке это выразилось в самом что ни на есть классическом виде. Он ненавидел свою еврейскую суть. Ненавидел, но, когда надо, чётко следовал её диктатуре. Ненависть Пастернака к собственной своей сути выражалась, например, в том, что он был убеждён — единственным решением еврейского вопроса может быть лишь полная их, евреев, ассимиляция в среде других народов...