Как пустая бочка с горы, прогрохотала ранней весной по деревне Зацепино новость – к тётке Серафиме приехала дочь. Она освободилась из мест лишения свободы и будет жить здесь. Деревенские судачили, что такая соседка – дело дрянное, что сидела она за убийство мужа. А на волне открытости трансгендерной темы толковали ещё, что и не баба она вовсе, а полумужик. Возраст ее тоже темой был спорной. Кто-то утверждал, что ей слегка за сорок, а кто-то – что под шестьдесят. Если б родилась она тут, в деревне Зацепино, знали б точно...

Мы бурили мертвеца. Я понял это не сразу. Осознание пришло позже, когда первый из нас начал гнить заживо, улыбаясь и уверяя, что с ним все в порядке. Но если отмотать пленку назад, к самому началу, то да — мы вонзали наш сверхпрочный бур из карбида вольфрама в плоть покойника размером с континент. Имя этому покойнику — вечная мерзлота. Меня зовут Алексей Воронов. Мне сорок два, и я здесь, на станции «Купол» посреди якутской тундры, не за романтикой полярных ночей и не за великими открытиями. Я здесь за деньгами...