– Как она? Джейк склонился над смотровым окном гибернатора, вглядываясь в милые сердцу черты. – Она? Милл повела рукой вдоль сканера, открывая створку камеры. Помигивая светодиодами, массивная створка с шипением поднялась вверх, окатив спящую девушку потоком свежего воздуха. Послушная дуновению сквозняка, огненно-рыжая чёлка красавицы взмыла на мгновение в воздух и опустилась на глаза, запутавшись в густых ресницах. – Она… нормально, – с усмешкой сказала Милл и убрала волосы с глаз Джейн. – Жизненные функции в порядке, сон ровный, глубокий...

Марина проснулась раньше будильника — впрочем, как и всегда. За двадцать лет привычка вставать в шесть утра въелась в плоть и кровь, как запах кофе в старую кофейню. На кухне было еще темно, только электроплита мигала лампочкой, да сквозь занавески пробивался мутный свет от фонаря под окном. Тишина, которую она даже полюбила. Пять минут наедине с собой. Она кинула тапки под ноги, накинула халат и пошла ставить чайник. Все — как по накатанной: чайник, кружка, бутерброды для Бориса, овсянка для себя, два яйца вкрутую — он любит...