— А я тебе говорю, мам, нормальный человек так не поступает! Мы с Машкой скоро на улице окажемся, а у нее пять комнат пустых стоят! — Кристина нервно постукивала ногтями по столешнице на кухне матери. — Ну не пять, а четыре, — поправила дочь Ольга Романовна, подкладывая ей еще салата. — Они же там втроем живут. — Да какая разница? Четыре или пять? Леня на вахте вечно, она одна с Мишкой в огромной квартире прохлаждается. А я что, не родная сестра Лене? Подумаешь, на месяц пустить! — Кристина сердито воткнула вилку в салат...

— Ты совсем с катушек съехала?! Ты уволилась со стабильной работы, чтобы заниматься какими-то ногтями?! Голос Вадима, обычно ленивый и тягучий, сейчас звенел от возмущения, срываясь на неприятные, высокие ноты. Он вскочил с дивана, из своей привычной, продавленной ложбины, где проводил последние полгода в философских поисках себя. На его футболке виднелись крошки от чипсов, а лицо было красным, потным, искажённым гримасой искреннего недоумения, будто он только что узнал, что Земля на самом деле плоская...