Она долго боролась с чувством вины за пустую детскую, пока одна встреча не изменила всё. Но за материнское счастье ей пришлось расплачиваться слишком дорого. Троллейбус №6 натужно скрипел на поворотах, оставляя за окном серые панельные дома нашего Приволжска. Декабрьский день выдался промозглым — ни зима, ни осень, так, нечто серединное и бесцветное. Как моя жизнь, подумала я, машинально поправляя воротник пальто. В пакете у моих ног лежали фломастеры, альбомы и разноцветная бумага — мой вклад в благотворительную акцию «Письмо Деду Морозу»...

— Где Арчи? — голос Артёма был неестественно спокоен, и от этого спокойствия по спине у Леры пробежал холодок. Она стояла посреди разгромленной гостиной, в которой еще пять минут назад царил гвалт и смех ее родственников. — Я спрашиваю, где моя собака? — Он… он мешал, — выдавила она, инстинктивно делая шаг назад, к спальне. — У мамы началась жуткая аллергия, пришлось… пришлось его выпустить на улицу. Мы не могли рисковать ее здоровьем! Артём медленно обвел взглядом комнату. Пустые коробки из-под пиццы на его дизайнерском журнальном столике, жирные пятна на обивке дивана, перевернутый торшер...