— Если через неделю ты и твой муженёк не устроитесь на работу, жить в моей квартире вы больше не будете! Я не собираюсь вас, недоделков, и дальше содержать! Понятно?! Слова Николая Ивановича упали в застоявшийся воздух гостиной, как куски бетона. Он стоял посреди комнаты, крупный, в рабочей куртке, от которой слабо пахло машинным маслом и холодом улицы. Его лицо, обветренное и резкое, казалось высеченным из камня. Он смотрел на дочь и её мужа, сидящих на диване, и в его взгляде не было ничего, кроме холодной, выверенной ярости...

- Как так не будешь поступать? – мать, услышав от Лены эти слова, схватилась за сердце. Отец же принялся сверлить младшую дочь самым грозным взглядом, на который только был способен. И даже бросал красноречивый взгляд на шкаф, в котором прямо на дверце висели ремни. Ох и испугалась бы Лена этого взгляда еще пару лет назад. А сейчас что? Ничего он ей не сделает. А посмеет – так и заяву недолго накатать, да и сдачи дать можно, это тебе, папочка, не ребенка семилетнего «уму-разуму учить». - Вот так вот, возьму – и не буду...