Тишину в их квартире можно было резать ножом. Ольга поняла это не в один день, знание накапливалось в ней медленно, как накипь в старом чайнике, – сперва тонким, едва заметным налетом на душе, потом плотной, удушающей коркой. Игорь потерял работу два месяца назад. Не просто работу, а ту самую Работу с большой буквы, с кожаным креслом, которое при повороте издавало солидный, сытый вздох. С персональной парковкой и секретаршей Верочкой, чей голос в телефоне напоминал шуршание дорогих конфетных фантиков...

Я о себе знаю мало. Кем были мои родители? Как я родился? Без понятия. Знаю только, что меня произвели на свет и тут же выбросили, как ненужную вещь, – мать написала отказ в роддоме. Вот и хранятся у меня теперь вместо семейного архива с фотками и прочим всего три бумажки – свидетельство о смерти отца, мое свидетельство о рождении и моем крещении. В последнем, тоже ничего не написано: ни крестного отца там нет, ни крестной матери. . Я слышал, крестные как раз нужны, чтобы, если что, заменить мать и отца...