— Это всё ты! Из-за тебя я один! — То есть это я подложила под тебя любoвницу? — возмутилась мать, вскинув брови. — И пить тебя тоже я заставляю? Ты сам свою жизнь профукал, а я ещё виновата! И ведь Людмила действительно ощущала себя виноватой. — Если б ты Ксюху не гнобила, всё по-другому было бы, — пробормотал он и потянулся за бутылкoй пивa. — Ты её поедом сжирала, когда мы с ней жили, а теперь удивляешься, чего это я здесь сижу. — Знаешь, сынок, ты уже не маленькое дитятко. Выбираешь себе не пойми кого, а потом мне высказываешь...

— Ты, конечно, молодец, что её приютила... но, Ларис, она за твоей спиной такое несёт... Мы все просто в тихом aуте! Я просто не могу не сказать. Юля смущённо помешивала кофе, не глядя подруге в глаза. Лариса хотела было попробовать черничный чизкейк, но ложка застыла на полпути ко рту. Её словно холодной водой окатили. Прямо здесь, в кафе. — Что именно она говорит? — спокойно спросила Лариса, хотя внутри бушевала буря. — Да много чего, — Юля вздохнула. — Что у тебя ремонт как в коммуналке. Что мебель — будто с помойки, а на кухне не протолкнуться...