— Верните деньги, — сказала женщина и поставила переноску на стол, как коробку с бракованным чайником. — Щенок не подходит. Совсем. — Чем именно не подходит? — спрашиваю. — Он… слишком добрый. Из переноски высунулась морда — карамельная, лоснится, глаза как две пуговицы: «Здравствуйте, я крайне опасен, готов лизать до потери сознания». Хвост работал миксером. Мужчина рядом молчал, держал документы, как повестку, и смотрел в окно, где ноябрьский дождь полировал припаркованные «девятки». — Это как — «слишком добрый»? — уточняю, хотя догадка уже ходит вокруг да около...

В подъездном чате в тот день кипело так, что чайник бы зашипел от зависти. — Намордник — на всех! — писал Сергей с третьего. — И на маленьких тоже. «Маленькие» громче гавкают! — И на кошек! — для шутки добавил кто-то снизу. — Я не шучу, — ответил Сергей. — На всех. А кто против — участковому скрин. Меня туда добавили примерно на сотом сообщении. Клиентка — молодая мама с шпицом и коляской — написала: «Пётр, придёте? Мы уже враги человечества. Скажите что-нибудь умное». Я пришёл. Не потому что я...