Последние лучи солнца цеплялись за верхушки деревьев, окрашивая кладбищенские ограды в кроваво-красный свет. Никита сидел на холодной земле у отцовской могилы, бессознательно ковыряя пальцем трещину в мраморной плите. Ему не хотелось уходить. Здесь, среди молчаливых крестов и ангелов, было спокойнее, чем в том доме, который теперь называли «его семьёй».   Пять лет. Пять лет как не стало отца. Никита помнил тот день в обрывках: звонок ночью, мамин вопль, чьи-то чужие руки, оттаскивающие его от окна, чтобы он не видел, как выгружают из машины то, что ещё вчера было человеком...

Первый раз я увидел те розы в день, когда переехал к дяде Егору. Лето 2012 года, я только окончил школу и поступил в институт. Отец сказал: "Живи у Егора Семеновича, он тебе как родной".   Старый дом с резными ставнями пахнул сушёной мятой и воском. Дядя Егор встретил меня на крыльце, опираясь на резную трость. Его левая нога волочилась по полу, оставляя на половицах лёгкий след.   "Комната на втором этаже, - сказал он, - а вот это..." - широким жестом показал в сторону стеклянной пристройки, - моя гордость"...