Маша сидела на кровати и бесконечно перебирала вещи, которые только что сложила в рюкзак. На лице — смесь раздражения и уныния. Она смотрела на старый портрет на стене — улыбающуюся бабушку в сарафане и платке, а в душе росла обида. — Маша, ты опять собираешься ныть? — голос мамы звучал с кухни, раздраженный и уставший,— сколько раз уже говорила: лето в деревне — это не наказание, а отдых! Если бы не ты сама… — Отдых? — резко перебила дочь, поднимаясь с кровати, — мне не нужен твой “отдых”. Я провалила сессию, и ты решила меня так наказать! А не то, что вы называете “перезагрузкой”...

Света тащила два пакета с продуктами, пока лифт медленно полз на восьмой этаж. В одной руке — пакет с картошкой и молоком, в другой — сумка с вещами, которые она ещё не успела распаковать. Переезд к Максиму был спонтанным: после двух лет встреч и разговоров о будущем он сказал: «Давай попробуем жить вместе». Света, с её оптимизмом и верой в лучшее, согласилась. Квартира Максима была в старом панельном доме на окраине города. Двушка, доставшаяся от деда, пахла пылью и старым лаком. Обои в гостиной отходили по углам, а на кухне линолеум вздулся от старости...