Телевизор включается но нет изображения, а звук есть
— Васька, держись, нас снова снимают! — кот не подписывался на славу, но теперь он в ушанке — символ эпохи…
Варвара Ивановна стояла на пороге квартиры, как фельдмаршал перед занятием вражеской территории. На ней был клетчатый платок, надвинутый чуть ли не на брови, пуховик, явно переживший несколько суровых зим, и хозяйственная сумка из старой сетки, в которой подрагивали свежие яйца. За спиной маячили два веника — березовый и крапивный, как оружие массового устрашения. Она сбросила валенки, натянула свои коричневые вязаные тапки с резиновой подошвой и медленно оглядела прихожую. — Так, — протянула она, с сомнением в голосе, — это, значит, вы тут живете?...
– Почему собака умеет ценить мои старания, а ты нет? – с болью спросила я мужа
Шесть утра. Снова шесть утра. Я открываю глаза и уже знаю – впереди очередной день, похожий на предыдущий, как две капли воды. Николай сопит рядом, раскинувшись на три четверти кровати. Его рука безвольно свисает, почти касаясь пола. Сколько лет я просыпаюсь первой? Двадцать? Тридцать? Тихо встаю, чтобы не разбудить. Хотя... какая разница? Он всё равно не скажет доброго утра. Максимум – буркнет что-то про завтрак, если я задержусь на кухне дольше обычного. Босиком иду по холодному паркету. Бим уже ждёт у двери, хвост так и ходуном ходит...