«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

— Галина Николаевна? — девчонка за моим столом подняла глаза от монитора. — Вы к кому? К кому. За своим столом, в своем кабинете, где я отработала сорок два года, меня спрашивают — к кому. — Мне нужна справка о стаже, — выдавила я. — А, это в отдел кадров. Второй этаж, кабинет двести пятый. Она уже отвернулась. На моем месте. За моим компьютером. В моем кресле, которое я выбивала у начальства три года — спина болела от старого. Людочка сидела за соседним столом. Делала вид, что погружена в документы...