— Ну правда, Ань, ты как маленькая. Мои деньги — это мои. Твои — это твои. Всё честно, — Дима откинулся на спинку дивана и громко, от души рассмеялся. Этот смех, еще год назад казавшийся мне искренним и заразительным, теперь бил по ушам, как дешевое железо. Он смотрел на меня сверху вниз, и в его взгляде плескалось липкое самодовольство. Год назад там было обожание. Теперь — снисходительная жалость к «бедной девочке», которую он осчастливил, позволив жить рядом с собой. — Я просто подумала, что раз холодильник общий, то и покупать его логично вместе, — тихо ответила я, изучая узор на ковре...

— Ирина Михайловна, присаживайтесь, — Алексей Викторович указал на стул напротив своего массивного стола из темного дерева. Он улыбался, но улыбка не касалась его холодных, оценивающих глаз. Такая улыбка у него была всегда, когда он собирался сообщить что-то неприятное. Ирина работала с ним десять лет и научилась читать его, как прайс-лист на собственную продукцию. Десять лет она была главой отдела продаж, а он — генеральным директором, пришедшим на все готовое. — Я не займу много вашего времени...