Вскоре после того, как Ван Гог отрезал себе мочку уха, а Гоген спешно покинул Арль, решив, что на такое он не подписывался, а точнее вскоре после того, как Ван Гог пережил первый кризис и на время вернулся в относительно стабильное состояние, он написал Гогену письмо.
"<...> Бесконечно рад, что Вам нравится портрет арлезианки, сделанный точно по Вашему рисунку. <...> Прошу Вас рассматривать мою картину как нашу совместную работу и плод нашего многомесячного сотрудничества в Арле. Мне эта картина стоила ещё одного месяца болезни..."
Портрет мадам Жину — реверанс в адрес "дорогого мэтра" (так Ван Гог назвал Гогена в одном из писем) как минимум по четырём причинам. Во-первых, цвет. Не свойственный Ван Гогу локальный цвет, без вибрирующего мазка, с заливкой большой плоскости одним тоном. Во-вторых, статичность. Ван Гог динамичен, у него всюду жизнь, хоть в пейзаже, хоть в натюрморте, в то время как Гоген и из людей делает своего рода натюрморты, а точнее — монументальные и вечные скалы и первобытных идолов, он везде ищет внутренний покой и обездвиженность. В-третьих, книги. Гогена называют литературным художником, и, когда Ван Гог писал стул Гогена, он тоже положил на него книги. Ну, а в-четвёртых, собственно, сама мадам Жину, которая переехала в картину Ван Гога с рисунка Гогена.
Мадам Жину — хозяйка кафе в Арле. В этом кафе часто заседал Ван Гог, так что оно, конечно, дало материал для пары его картин. Про одну из них он писал: "Я пытался показать, что кафе — это место, где можно погибнуть, сойти с ума или совершить преступление, воспроизвести атмосферу пекла, кабака-западни". Не думаю, что мадам Жину порадовала бы такая трактовка: вязкий и тревожный свет, бильярдный стол похож на гроб посреди комнаты, за столиками дремлют пьяные завсегдатаи.
Гоген, в отличие от Ван Гога, предпочитал писать по памяти и наброскам, а не с натуры, так что, когда он взялся за то же самое кафе, он подошёл к вопросу совсем иначе. С натуры был сделан только рисунок, который вы видели выше: два художника еле уговорили мадам Жину присесть за их столик. Позировать она не хотела, и Гоген приговаривал: "Мадам Жину, мадам Жину, ваш портрет поместят в Лувре, в Париже". Гоген немного промахнулся: рисунок нынче обитает в Музее де Янга, Сан-Франциско, что тоже неплохо. Хорошо, что мадам Жину не увидела картину, которую Гоген написал, опираясь на тот рисунок углем. Ей бы это вряд ли понравилось! В сочинённой сцене нет вангоговского драматизма, зато есть гогеновский юмор. Не знаю, что лучше.
Дело в том, что наши герои часто хаживали в "один дом, где за неимением землячки можно найти знакомую". Так поэтично Гоген называл бордель. А Ван Гог писал: "Я видел здесь публичный дом: <...> ни дать ни взять сельская школа". Ходили они в эту "сельскую школу", разумеется, за моделями и сюжетами для картин, а вы о чём подумали? Так что немудрено, что в кафе Гогена за спиной мадам Жину сидят три проститутки в обществе клиента. И кто же так хорошо устроился?
Это же местный почтальон Рулен! Отец многодетного семейства, хороший человек, друг и герой картин Ван Гога мог оказаться в такой пикантной ситуации разве что на картине Гогена. Да и мадам Жину, покрывшуюся лёгким румянцем от воспоминаний о бурной молодости и абсента, тоже можно увидеть только в кафе Гогена.
Эта работа положила начало серии картин разных художников, посвящённых зелёному змию, — от Дега до Пикассо. Недаром в центре композиции сифон, высокий бокал и блюдечко с сахаром. Так что неудивительно, что в 1929 году картина приняла участие в Антиалкогольной выставке в Третьяковской галерее. Это был один из агитационно-пропагандистских проектов эпохи Первой пятилетки, и картины из щукинской и морозовской коллекций тогда ещё не были наглухо спрятаны в запасниках ГМИИ и Эрмитажа.
По соседству с мадам Жину на антиалкогольной выставке красовалась её наследница — "Любительница абсента" Пикассо, в то время известная под менее поэтичным именем "Пьяница". Её в Москву привёз Сергей Иванович Щукин (в советские годы она перебралась в Петербург, в Эрмитаж). А "Кафе в Арле" Гогена в 1908 году купил в галерее Воллара Иван Абрамович Морозов за 8 000 фр. "Кафе" Ван Гога тоже купил Иван Абрамович, но нынче картина живёт за океаном. Как так вышло, я рассказывала в этом нарративе.
Когда к Ивану Абрамовичу в гости прибыл его любимый художник Морис Дени, он особенно отметил два арлезианских кафе: "одно Гогена, с арлезианкой, бутылкой, дымом", другое — Ван Гога, "ослепительное и всё неправильное, но такое пережитое, такое прочувствованное, что "Кафе" Гогена кажется академическим". Гоген, наверное, кинул бы в него этой самой бутылкой, если бы узнал, что его назвали академическим. Хотя он и сам считал картину слишком благопристойной: "Я написал также ночное кафе, которое страшно нравится Винсенту, но мне — нет... В верхней части — красные обои; три проститутки: у одной голова в папильотках, другая — со спины, в зеленой шали, третья в ярко-красной шали; слева — уснувший Бишар. Мраморный столик. Всю картину пересекает полоса голубого поперечного дыма, но фигура на переднем плане слишком благопристойна".
Что ж. Пожалуй, если сравнить картину Гогена с реальностью, она и вправду слишком благопристойна. Я, конечно, не о мадам Жину, а о самом Гогене. Когда я вижу абсент в его "Кафе", я вспоминаю историю, которую Гоген рассказывает в своей книге "Прежде и потом": он написал портрет Ван Гога, который работает над очередными "Подсолнухами", и показал картину ему. Ван Гог сказал: "Да, это я, я, но я — сошедший с ума". В тот же вечер они пошли в то самое кафе, и Винсент заказал абсент. "Внезапно он швырнул мне в лицо стакан, выплеснув всё содержимое". На следующий день Ван Гог отрезал себе мочку уха. Гоген сообщил о случившемся Теодору Ван Гогу, младшему брату и лучшему другу художника, и отбыл из Арля. Вот мы с вами и вернулись к тому, с чего начали...
Понравилась статья? Ставьте лайк и подписывайтесь!
Другие статьи о Гогене и Ван Гоге:
— Ван Гог в погоне за успехом и от успеха
— Нарратив "Жизнь и Смерть на картинах Ван Гога"
А если вы предпочитаете не читать, а слушать, приходите ко мне на лекции и экскурсии в Москве или слушайте мои лекции в любой точке на земном шаре!