Аромат старой древесины и чего-то давно забытого смешивался с волной страха, которая накатывала каждый раз, когда Галина Николаевна произносила эту фразу. Свекровь, пухлая, с добродушной улыбкой на лице. Но с глазами, в которых читалась решимость, стояла посреди не отремонтированного дачного домика. За спиной маячил силуэт Михаила Семёновича – молчаливого, угрюмого, одобрительно кивающего своим немым согласием. Ирина провела ладонью по шершавой стене, пытаясь уцепиться за реальность. Ведь эта дача… она должна была стать их убежищем...

— Мам, хватит! Я не буду участвовать в твоих махинациях с наследством! — голос Татьяны дрожал от едва сдерживаемого гнева, когда она швырнула на стол документы от нотариуса. Галина Николаевна поджала губы, её холодные серые глаза сузились. Она сидела в кресле напротив невестки с видом оскорблённой королевы, чьи подданные вдруг осмелились поднять бунт. — Какие ещё махинации? — процедила она сквозь зубы. — Это квартира моей покойной сестры. Я её единственная родственница. А ты кто такая? Временная жена моего сына? Татьяна почувствовала, как кровь приливает к лицу...