Федор Тютчев Осенний вечер Есть в светлости осенних вечеров Умильная, таинственная прелесть: Зловещий блеск и пестрота дерев, Багряных листьев томный, легкий шелест, Туманная и тихая лазурь Над грустно-сиротеющей землею, И, как предчувствие сходящих бурь, Порывистый, холодный ветр порою, Ущерб, изнеможенье — и на всем Та кроткая улыбка увяданья, Что в существе разумном мы зовем Божественной стыдливостью страданья. Вот и в мамочке это было - божественная стыдливость страдания. Я видела, я знаю, что это такое. Времени ушло много. Или мало. Я как жиром, глиной, смолой замазала свою душу и не даю ей воли. Не плачу и не горюю. Ожесточенно живу. Ожесточенно возделываю землю, сажаю розы, и готовлю обеды. ну, нет, пожалуй обеды я просто готовлю , как всю жизнь. На автомате. Мне почти нечего сказать. Ну, кроме того, что жизнь бежит очень быстро, стремительно, с каким-то ускорением не поддающимся расчету. И ещё старики мне кажутся героями. Настоящими. В некоторых есть эта божественная стыдливость страдания. Люди приходят жить долго. Некоторым кажется, что вечно. Стоят на земле двумя ногами и вокруг все сгребают под себя. Зачем? Когда сами они будущий прах и тлен. Помози мне , Господи, в неверии моем. Так Валентин Непомнящий советовал преодолевать неверие в Бога. И вот ещё стихи... помогают