— Твоей сестре дали общежитие от института, так что пусть там и живёт. Слова Марины упали на стол между тарелок с остывающим ужином, как кусок льда. Они не прозвучали громко или зло, скорее, как констатация очевидного факта, не подлежащего обсуждению. Вадим замер с вилкой в руке, не донеся до рта кусок курицы. Он потратил последние пятнадцать минут на то, чтобы аккуратно, витиеватыми фразами подвести жену к этой теме. Он рассказывал про взволнованную мать, про то, как она ездила смотреть эту «общагу», про тонкие стены, сомнительных соседок по комнате и один душ на весь этаж...

"В день, когда я вышла на свободу, в кармане у меня было 1000 рублей и справка о том, что я отсидела 10 лет за убийство мужа. Я не знала, как жить дальше, пока от скуки не зашла на сайт объявлений. И там, среди старых комодов и пыльных сервизов, я увидела его. Мой 'убитый' муж, живой и здоровый, продавал антикварные часы из нашего дома. "Не оглядывайся, Волкова. Прошлое не догонишь", — слова пожилой надзирательницы Антонины Павловны ударили в спину хлеще ледяного февральского ветра. Марина и не собиралась...