Михаил Шемякин рассказал «Снобу», зачем вшивал с Высоцким «торпеду» под кожу, что роднит Бродского с Гансом Христианом Андерсеном и как работа над автобиографией может занять 16 лет. Что такого сделал? Много чего наковырял. Но есть некоторая надежда на клонирование, тогда все будет гораздо легче: клонировать меня, и один Шемякин занимался бы графикой, второй — живописью, третий — скульптурой, четвертый — театром, пятый — кино, мультипликацией, шестой — писал бы трактаты по искусству, а седьмой заканчивал бы второй том автобиографии...

Михаил Шемякин рассказал «Снобу» о том, почему и из-за кого Высоцкий пристрастился к тяжелым препаратам, что могло его спасти, почему бард не хотел эмигрировать, верил ли в свое бессмертие и в Бога, устарел ли он сейчас и как после смерти он общается с Шемякиным. Высоцкий до сих пор ваш лучший друг? Он для вас все еще жив, вы продолжаете с ним мысленный диалог? Если да, то о чем? Большинство моих друзей уже покинули этот мир. В моем возрасте люди гораздо больше общаются с тем миром, с ушедшими. Поэтому Высоцкий для меня всегда был и будет одним из ближайших друзей — смерть этому не мешает...